Рекламное бюро господина Кочека
Страница 41

Ажан на перекрестке, отчаянно жестикулируя, восстановил порядок, и машины медленно тронулись с места.

Почему! Неужели он, Василий, неплохо разбирающийся в людях, ошибся в Сарьяне? Но понял его истинную сущность… Если так, то ему нужно немедленно собирать манатки, возвращаться на родину и заняться чем-нибудь другим, — скажем, слесарить, ремонтировать машины и не соваться больше в дела, требующие смекалки и проницательности… А почему не предположить и такое: проницательный журналист разгадал, что Ярослав Кочек такой же словак, как сам Сарьян японский микадо, и ищет теперь путей сближения с ним, как со своим единомышленником? В этом тоже мало радости: значит, не сумел сыграть свою роль до конца или сболтнул такое, что дало повод журналисту строить всякие предположения… А вообще-то в одиночку многого не сделаешь, — нужны помощники. О лучшем же помощнике, чем Сарьян, и мечтать нельзя, тем более что он, как видно, в близких отношениях с Вебером. Секретарь генерального консульства Германии в Париже — убежденный антифашист! Это же источник такой информации… Главное — не горячиться, действовать расчетливо. Прежде чем рискнуть открыться журналисту и установить связь с Вебером, следует связаться с «отцом» и получить его согласие на такой шаг.

Увлекшись своими мыслями, Василий чуть не поехал на красный свет, — хорошо, что у его машины отличные тормоза, иначе не избежать бы ему объяснений с блюстителем порядка!

Открыв двери своим ключом, Василий тихонько вошел в квартиру. Так и есть. Лиза мирно посапывает в спальне. Он разделся и на цыпочках прошел в кабинет.

«21.XII 1932 года, Париж.

Дорогой отец!

Извини, что долго не писал, — был очень занят, да и особых новостей не было. Но сегодня у меня большая радость. Сейчас хоть и поздно, час ночи, все же решил поделиться ею с тобой.

Итак, о моих успехах: недавно в большом турнире по теннису, устроенном Парижским клубом, мне повезло: я занял первое место. Мне вручили приз — хрустальную вазу. Это не все, — сегодня, всего несколько часов назад, я был удостоен большой чести — принят в члены спортивного клуба. Вижу улыбку на твоем лице: «Подумаешь, большое дело, приняли в члены какого-то клуба, есть чему радоваться». Это не так, отец. В этот парижский клуб принимают далеко не всякого, и членство в этом клубе создает человеку определенное положение в обществе. Знаешь, кто были моими поручителями? Весьма уважаемые люди — директор-распорядитель большого универсального магазина, отпрыск аристократической фамилии де ла Граммон, о котором я писал тебе раньше. Второй поручитель — генеральный секретарь министерства мсье Жан-Поль Маринье.

Мои коммерческие дела тоже в отличном состоянии. От заказчиков отбою нет. К чести наших молодых художников должен отметить, что они вполне оправдали мои надежды: у них бездна выдумки, вкуса, неисчерпаемая энергия. Шутка сказать, наша фирма добилась монопольного положения на рынке по части объемной и тематической рекламы. Правда, есть дельцы, пытающиеся конкурировать с нами, но пока они нам не опасны. Недавно начали поступать заказы из-за границы — из Англии, Италии и Германии. На днях мой компаньон, мсье Жубер, выедет в Рим для оформления заказов и изучения итальянского рынка. После его возвращения я, возможно, поеду в Лондон. Нужно расширять международные связи нашей фирмы. Отец, мне очень хотелось бы услышать твое мнение по всем этим вопросам.

Здесь я познакомился с одним журналистом, Жюлем Сарьяном. Ты знаешь, отец, я трудно схожусь с людьми, но с ним, кажется, подружился всерьез.

А еще хочу тебе сказать, что у меня накопилось некоторое количество свободных денег: то, что мы берем с компаньоном из кассы на наши личные расходы, я полностью не трачу, — ты ведь знаешь, какая хозяйка Марианна. Так вот напиши, — если тебе нужны деньги, могу выслать на первых порах тысяч десять — пятнадцать франков.

Пиши, пожалуйста, подробно, что делается у нас дома. Как здоровье тети Клары? Не собирается ли кто из наших родичей к нам в гости? Мы с Марианной приняли бы дорогого гостя с великой радостью. Показали бы Париж. Ты даже не можешь себе представить, как мы соскучились по вас и по дому. Весною, если ничто не помешает, обязательно приедем навестить вас.

Передай привет всем. Тебе и всем нашим кланяется Марианна.

Остаюсь твой любящий сын

Ярослав Кочек.

Р.S. Отец, совсем забыл: в клубе я познакомился с секретарем генерального консульства Германии в Париже господином Гансом Вебером. По словам мсье Сарьяна, Вебер приличный человек. На меня он тоже производит благоприятное впечатление, хотя не знаю, бывают ли среди дипломатических работников приличные люди. По-моему, на то они и дипломаты, чтобы притворяться. Вообще-то мне это абсолютно безразлично, просто не хочется ошибаться в людях, а потом винить себя самого. Вот и все.

Страницы: 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46

Другое по теме

Рембрандт – парень был не очень…
То есть ямб от хорея отличить можете. И Рембрандта отЛивенса. Почему именно эта пара? Их долго путали. Дело в том, что они вместе делили одну мастерскую. Потом Ливенс уехал в Испанию, а Рембрандт начал подписывать своей подп ...

 

Реклама