И ты мечтал об армии?
Сейчас это странно звучит, да? Тогда все было иначе: не
служил – значит, «закосил», больной, чмо. А я не был ни больным, ни чмо. После
школы пошел в Рязанское училище ВДВ. Меня брали без экзаменов, но подвела
бюрократия – не хватило какой-то справки. И я пошел в полк брата, только он
служил в разведке, а я на «Нюрке».
Интересная у тебя была служба.
«Нюрка» – это крупнокалиберная гаубица на шасси боевой
машины десанта. Был замкомвзвода, демобилизовался старшиной.
Это было время развала Союза. Был в горячих точках?
Ёсь, извини, я понимаю, что мешаю тебе работать. Но я
действительно не хочу про армию. Совсем не хочу.
Почему? Это же часть твоей жизни.
Потому и не буду. Врать не хочу, а говорить правду не хочу
еще больше.
(Тут, должен признаться, меня постигла маленькая
профессиональная катастрофа. «Расколоть» Алексея Александровича до конца так и
не удалось, а даже то, что было рассказано, я обещал сохранить в себе.
Договорились, что можно написать две вещи. Первое – устрашающий шрам на лице –
это не война, а автокатастрофа в детстве («Отец нес меня, а Димка, тоже еще
маленький, – мое оторванное ухо»). Война же оставила на лице след совсем
небольшой, хотя и стоил он нескольких месяцев госпиталя.
И второе – главное, – что воспроизвожу опять-таки
дословно: «Отслужил стране честно. Свинарем никогда не был». – Прим.
авт. )
От первого лица
…Ни перед кем не преклонялся. А
дедовщины у нас вообще не было. Каждый стоял друг за друга. А как иначе? Чтобы
обиженный потом, в острой ситуации, в спину выстрелил?..
…Если у меня будет сын, обязательно
будет служить в армии. Конечно, если она к тому времени не станет
профессиональной…
…Я доволен, что отслужил в армии, хотя
считаю, что не все выполненные приказы были верными…
Диалог не по существу
– А чего же ты после демобилизации не пошел в военное
училище?
– Кто попадает на срочную, потом в училище идет редко. Были
предложения и в спецвойска, и насчет военного образования. Но войны больше не
хотелось…
|