Эффективная реклама

И как служилось?

Долго. Это был последний трехлетний призыв. Мы уходили вместе с теми, кто отслужил два года. Правда, из своих я ушел первым.

Каким образом?

Вызвал меня сам комполка, блистательный летчик-истребитель, и спросил, как я хочу дембельнуться – первым или последним. Второе было реальнее: часть из полученных мною за годы службы 72 суток гауптвахты еще не была отсижена. Я же хотел уехать первым.

Комполка предложил мне искупить все грехи сразу. Дело в том, что я служил механиком по бортовому радиолокационному оборудованию на МиГ-21. Но все знали, что я еще и художник. Вот он и предложил мне раскрасить нитрокрасками – чтоб навечно – торец пятиэтажной казармы, где жили все его пилоты.

Сейчас это делают широкоформатные плоттеры и бригада монтажников с краном. А я сделал в одиночку, собственноручно сварив из швеллера кран-балку и выкроив из штатной парашютной системы подвесную люльку.

Придумал живенькую композицию: молодой пилот в гермошлеме, взлетающий МиГ, солнце, понятное дело, и синее небо с легкой облачностью – и ползал с кистями вдоль и поперек пятнадцатиметровой стены. Без страховки и помощников.

Самое сложное было, не слезая с люльки, представить себе всю картину: я же сидел ближе чем в полуметре от стенки!

Короче, работа была сделана, а комполка сдержал свое слово: демобилизовал меня с недосиженным сроком.

От первого лица

…Я ни о чем не жалею. Ни о жизни в Ангарске, ни о трех годах в 18-м гвардейском дважды краснознаменном ордена Суворова Витебском истребительном полку «Нормандия-Неман»…